Русский десантник против «Панджшерского льва»


Такого не видели даже бывалые солдаты Афганской войны. Летом 1985 года в Панджшерском ущелье советские десантники натолкнулись на вырубленные в скалах пещеры, соединенные друг с другом зигзагообразными траншеями. Причем, создатели этого скального городка явно не чурались комфорта и эстетики: стены пещер были увешаны дорогими персидскими коврами, а траншеи устланы ковровыми дорожками. Впрочем, истинное предназначение этого странного, на первый взгляд, сооружения выяснилось чуть позже, когда по соседству были обнаружены огромные ямы, накрытые деревянными настилами. Стало ясно, что здесь душманы держали пленных. А красивые пещеры с коврами использовались в качестве складов и служебных помещений для персонала тюрьмы.

Хозяин изумрудной долины

В 1980-ые годы долина Панджшер – одна из самых горячих точек на карте Афганистана. В течение нескольких лет здесь шли упорные бои между правительственными войсками ДРА и советскими частями, с одной стороны, и группировкой Ахмад Шаха Масуда, с другой. Первая крупная боевая операция в Панджшере прошла уже весной 1980 года, на заре советского военного присутствия в ДРА. Частям 40-й армии удалось нанести значительный урон Ахмад Шаху и оттеснить его подразделения к северо-востоку, в район Пишгора. Однако Масуд сумел быстро восстановить и даже увеличить численность своих бойцов. Пользуясь поддержкой большинства местных крестьян, Ахмад Шах превратил Панджшер в мощный укрепленный район, который обороняли несколько тысяч хорошо вооруженных и обученных бойцов.

При этом Масуд, человек неординарных способностей, умело использовал для своих целей естественный рельеф местности: высокие гранитные скалы, узкие ущелья, быстрые горные реки – все работало на Ахмад Шаха и его людей. Это признавали и советские военные специалисты. По словам многих очевидцев, территория Панджшера была покрыта густой сетью хорошо замаскированных огневых точек – так, что буквально каждый квадратный метр долины отлично простреливался боевиками.

Впрочем, на руку Масуду был не только рельеф местности, но и… активная добыча драгоценных камней. Изумруды, рубины, лазурит и другие драгоценные и полудрагоценные камни в Панджшерской долине добывали даже в период Афганской войны, хотя и не так открыто, как в мирное время. Процесс добычи был сопряжен с минно-взрывными работами, после которых в скалах оставались глубокие и обширные пустоты. Их также можно было использовать для создания укрепленных районов, что моджахеды и делали. Ну а кроме того, добыча драгоценных камней приносила Ахмад Шаху немалый доход, который тут же конвертировался в оружие и боеприпасы.

Советское командование, прекрасно понимая, с каким серьезным противником имеет дело в Панджшере, предпочитало договариваться с Ахмад Шахом, а не втягиваться в бессмысленное вооруженное противостояние, неизбежно влекущее большие жертвы с обеих сторон. Так, уже весной 1980 года, после первой же боевой операции в Панджшере, между Масудом и советским командованием был заключен негласный договор. Ахмад Шах обязался не нападать на советские военные объекты и колонны, а советское командование – не подвергать долину воздушным атакам. Словом, стороны заключили что-то вроде пакта о ненападении сроком на два года, и надо сказать, что перемирие в целом соблюдалось.

Аналогичной тактики мы старались придерживаться и впоследствии. Однако официальный Кабул, не желавший мириться с наличием мощной и весьма влиятельной исламской оппозиции, настойчиво требовал от Москвы раз и навсегда покончить с Масудом. Тем более что Панджшерская долина, где базировался Ахмад Шах, начиналась всего в сотне километров от правительственной резиденции в Кабуле. И тогда в Панджшере вновь разгорались боевые действия…

Так получилось, что основная тяжесть борьбы с Масудом легла на плечи солдат и офицеров 345-го гвардейского отдельного парашютно-десантного полка. Дело в том, что полк дислоцировался в Баграме, и Панджшер входил в зону его ответственности. Пока с Масудом действовало очередное перемирие, десантников бросали на другие участки афганского фронта. Но когда перемирие заканчивалось, и в изумрудной долине возобновлялись военные действия, именно десантники 345-го полка снова и снова подавляли сопротивление Ахмад Шаха и, рискуя жизнями, в очередной раз прочесывали Панджшер. Но вернемся к основной теме нашего повествования.

В логово врага

В июне 1985 года закончилось очередное перемирие. Ахмад Шах начал военные действия против правительственных войск ДРА, и начал, как всегда, успешно. Кабул срочно запросил военной помощи у Москвы. Москва, как всегда, пошла навстречу. Так началась очередная, девятая по счету, Панджшерская операция советских войск, вошедшая в историю под кодовым названием «Пустыня».

Операции, как водится, предшествовала тщательная разведка, в том числе и воздушная. А затем с аэродрома в Баграме началась переброска подразделений 345-го парашютно-десантного полка в район Барака. В операции был задействован личный состав 1-го и 3-го батальонов, а также разведывательной роты полка.

По воспоминаниям подполковника Василия Дереглазова, в то время заместителя командира полка, его подчиненным было приказано блокировать ущелье Панджшер с северо-востока, в районе кишлака Дехмикини. Согласно плану операции, предполагалось в два захода высадить в Дехмикини 1-й батальон в полном составе. Однако на деле все получилось не совсем так, как планировалось. Под обстрелом крупнокалиберных пулеметов противника высадить десантников смогли только четыре вертолета Ми-8 из семи, три вертолета получили серьезные повреждения и не смогли зайти на посадку. Второй заход вообще пришлось отменить.

Более того, при подлете пятого вертолета был смертельно ранен командир 1-й роты капитан Алексей Павлов, опытный офицер и замечательный человек. Буквально за долю секунды до того, как очередь крупнокалиберного пулемета насквозь прошила вертолет, Алексей, сориентировавшись в ситуации, скомандовал лечь всем на пол. Бойцы мгновенно выполнили команду и остались живы, но сам капитан Павлов получил тяжелое ранение и вскоре скончался.

В результате в первой группе наших бойцов оказалось всего 38 человек – в основном, солдаты 2-й роты. Им противостояло более двух сотен «духов». И, тем не менее, это не помешало советским десантникам ворваться в кишлак и занять там круговую оборону.

Рядовые Сергей Афанасьев, Сергей Севрук и Василий Хухарев были одними из тех, кто оказался в первой группе наших бойцов.

«Вертолет завис на расстоянии полутора метров от пшеничного поля возле кишлака, - вспоминает Сергей Афанасьев. - Летчик закричал: «Прыгайте! Садиться не буду!» Я прыгнул вниз и бросился к ближайшему укрытию. Им оказался небольшой 2-этажный дом с пустым проемом вместо окна. Помню еще массивную деревянную дверь. Вместе со мной в дом забежали еще два-три человека. Поднялись на второй этаж. Вокруг отвесные скалы, дома, террасы и внизу речка. Со скал и укрытий по нам стреляли «духи». Мы открыли ответный огонь. Помню также, что уже в первые минуты боя одна из пуль от ДШК попала в дверь и осколками ранило товарища.»

Несколько часов кряду противник непрерывно обстреливал позиции советских солдат из пулеметов. Интенсивность огня была настолько высока, что в иные моменты невозможно было поднять голову. И тем не менее, бойцы продолжали удерживать захваченные позиции. В этот момент по рации передали: «Со стороны ущелья, через хребет на помощь выдвинулась разведрота, а с другой стороны, по ущелью, - 3-й батальон. Подойти должны ночью». Забегая вперед, отметим, что именно так и произошло. Ночью к окруженным бойцам пробрались разведчики, а на следующий день, утром, подоспел 3-й батальон.

Но это произойдет позже. А пока надо было организовать оборону и держаться своими силами. Тем более что, согласно данным радиоперехвата, душманы готовились уничтожить окруженную группу наших бойцов или выбить ее из кишлака. Из воспоминаний командира 2-й роты капитана Николая Бугая:

«Собрали совещание. Капитан Даточкин, майор Алещенко, лейтенант Кондратюк и ваш покорный слуга. Посовещавшись, приняли решение разделиться на две группы. Первая группа в количестве семи человек под командованием Кондратюка поднимается в горы для прикрытия и занимает там позиции. Вторая группа, в том числе и легко раненные бойцы, занимает оборону вокруг дома, где на втором этаже находились раненые.»

На тот момент из 38 человек, державших оборону в кишлаке, 19 получили ранения. Впрочем, потери могли быть гораздо больше, если б не умелые действия бойцов из группы прикрытия. По словам капитана Николая Бугая, группа лейтенанта Кондратюка под обстрелом сумела подняться почти по отвесной скале, нависавшей над кишлаком, и закрепиться там. После этого огонь противника заметно ослаб. А дальние подступы к кишлаку в это же время активно обрабатывала наша авиация, подавляя огневые точки «духов», разбросанные по слонам гор. Как вспоминал впоследствии сержант Вячеслав Шабанов, особенно досаждали нашим бойцам крупнокалиберные пулеметы. На их ликвидацию и были направлены основные усилия летчиков. В общей сложности на позиции боевиков было сброшено 60 тонн авиабомб.

А еще, по словам Николая Бугая, именно в боях у Дехмикини были с успехом применены противотанковые управляемые ракеты «Конкурс». Благодаря грамотному использованию ПТУРов, удалось полностью уничтожить две огневые позиции крупнокалиберных пулеметов противника. Для «духов» это стало полной неожиданностью. И действительно, ПТУРы в условиях горной местности почти не применялись, поэтому душманы были уверены в собственной безнаказанности. Каково же было их удивление, граничащее с паникой, когда советские управляемые ракеты точно поразили несколько целей, нанеся душманам серьезный урон!

«При этом пуск ракет был возможен с достаточно открытой позиции, - вспоминает Николай Бугай, - и для того, чтобы отвлечь внимание «духов», наши солдаты вели огонь по душманам с других позиций. Это было крайне рискованное занятие. Но другого варианта не было, и наши солдаты, рискуя жизнью, вызывали огонь на себя. Несколько бойцов тогда получили ранения. Вообще, успеху операции в районе Дехмикини мы полностью обязаны героизму и мужеству наших солдат. Глядя на этих 18-летних парней, даже я, кадровый офицер, окончивший Рязанское воздушно-десантное училище, сам учился выдержке и самообладанию. До сих пор восхищаюсь своими бойцами.»

Таким образом, ударная группировка русских солдат в количестве 38 человек захватила и в течение суток удерживала площадку для высадки основного десанта, хотя сразу же после десантирования группе поступил приказ немедленно уходить из кишлака.

«Конечно, в тех условиях отход был бы идеальным решением, поскольку над нами нависала серьезная угроза окружения и уничтожения, - вспоминает Николай Бугай. – Но реально сделать это не представлялось возможным из-за большого количества раненых. Поэтому было принято решение держаться - единственно правильное решение в сложившейся обстановке.»

И десантники держались – в условиях полного окружения, под яростным огнем противника, ежеминутно ожидая нападения душманов. И не просто держали оборону, но и сами наносили противнику ощутимые удары. Самой тяжелой, особенно в эмоциональном плане, выдалась ночь. Стоны раненых, кромешная тьма, неизвестность… Нервы были накалены до предела. К тому же у бойцов кончилась вода. Рядовой 2-й роты Игорь Афанасьев вспоминал, как он добывал для товарищей живительную влагу. В сотне метров от позиций наших десантников была какая-то яма, очевидно, воронка от взрыва, полная воды. Вот за ней-то и отправился рядовой Афанасьев. Вода была грязная и невкусная. Прежде чем пить, ей дали отстояться, а затем тщательно процедили. В течение суток эта вода была для наших бойцов единственным источником влаги.

Но и затем, уже после того как основные боевые действия закончились, острая нехватка питьевой воды оставалась для наших десантников серьезной проблемой. Виктор Лепешкин, в ту пору майор, старший помощник начальника штаба полка, вспоминал, как драгоценную влагу, которую удалось сбросить с вертолета, офицеры буквально по несколько капель распределяли между своими бойцами. У некоторых солдат от жажды начались галлюцинации…

Только на третий день сопротивление противника в районе Дехмикини было подавлено. Уцелевшие «духи» разбежались. Началась эвакуация раненых. Поскольку вероятность обстрелов еще сохранялась, вертолеты, забиравшие раненых бойцов, садились у кишлака под прикрытием дымовой завесы. Одновременно с эвакуацией бойцы 1-го батальона полка приступили к прочесыванию ущелья. Вот тогда-то и была обнаружена тайная душманская тюрьма.

Тайное узилище Масуда

Как вспоминал впоследствии Василий Дереглазов, сначала солдаты наткнулись на пещеры в скалах, оборудованные под склады. Все было брошено в целости и сохранности. Очевидно, наступление советских войск было столь стремительным, что «духи» в спешке отступили, не успев унести имущество и военное снаряжение. При осмотре пещер бойцы обнаружили большое количество оружия и боеприпасов, в том числе крупнокалиберные пулеметы, минометы и даже несколько горных орудий. Среди брошенного имущества оказалась и коротковолновая радиостанция Р-118 советского производства. Возможно, в одной из пещер располагался командный пункт самого Ахмад Шаха.

Этой находке предшествовала еще одна. В одном из полуразрушенных строений солдаты-первогодки обнаружили… огромную флягу с медом. Поскольку солдат первого года службы постоянно испытывает непреодолимое чувство голода, бойцы, нашедшие мед, хотели было тут же его отведать. Однако здравый смысл и инстинкт самосохранения (не зря же бойцов в Афганистане на сей счет подробно инструктировали!) все-таки взяли верх над чувством голода. Флягу с превеликим трудом дотащили в расположение наших войск и употребили ее содержимое по прямому назначению только после проведенной экспертизы. Мед оказался отменного качества!